Содержание
1. Введение
Одной из основной причин отказа в иске суд апелляционной инстанции обозначил, якобы, нарушенные права авторов двух библиотек, распространяемых по GNU GPL v2: GetID3 и mPDF.
Ни суд, ни тем более ответчики, нарушившие права автора, не имели полномочий заявлять о нарушении прав авторов библиотек. Кроме того, копилефтные ограничения активируется только по факту распространения программ, содержащих библиотеки, лицензируемые по лицензии GNU GPL v2. Я же, переместив Программу на сервера ответчиков, не осуществлял распространения копии Программы, а просто использовал их сервера для размещения Программы - эти действия были полностью аналогичны хостингу. К ним на сервера был перемещен оригинальный код (не копия) облачного сервиса "eLearning Metadata Manager".
При этом я никогда не публиковал и не распространял Программу, что прямо признавали ответчики (том 16, лист 14): Спорное веб-приложение самим Истцом также никогда не распространялось, информация о данном веб-приложении в сети "Интернет" отсутствует. Третьим лицам в принципе не известно о существовании спорного веб-приложения и об Истце как о правообладателе этого приложения
.
Таким образом, ответчики не обладали совершенно никакими правами на код, который оказался на их серверах путем моей записи его туда, развертывания приложения и даже внесения доработок прямо в код приложения (что прямо подтверждает мои права и намерения в отношении оригинала кода), а у самих ответчиков не было никаких прав на его использование.
Даже если предположить, что все-таки распространение было (еще раз: распространения не было, но я развиваю эту ветку, чтобы показать, что и в этом случае ответчики нарушили условия лицензии и мои права, и поэтому не имели права использовать Программу), то Программа, теоретически, должна была лицензироваться под GNU GPL v2 - моего авторства. Но сразу после переноса Программы ответчики не просто заблокировали доступ к коду, а объявили Программу своей интеллектуальной собственностью, что прямо противоречит моим правам и автоматически лишает их каких-либо прав по лицензии GNU GPL v2 (как на библиотеки, так и на саму Программу), а через полгода вообще удалили знак охраны авторского права, что является вопиющим нарушением авторского права в любой юрисдикции, что окончательно закрепило отсутствие у них хоть каких либо прав на ее использование.
Ответчики пытались обвинять меня в том, что я накладывал какие-то ограничения на использование Программы, а значит лишился прав. Но это не соответствует действительности, поскольку в письме, которое имеют в виду ответчики (том 1, лист 283), я накладывал ограничения только на код, не охватываемый CC, MIT, GPL и аналогичными лицензиями
. Таким образом, если бы ответчики на тот момент считали Программу свободным ПО, а не присвоили себе Программу, проигнорировав любые виды лицензий и авторские права в принципе, то с моей стороны никаких даже формальных ограничений на это не было.
В любом случае, если бы ответчики увидели какие-либо нарушения лицензии GNU GPL v2, то они обязаны были обратиться к авторам библиотек и сообщить им информацию о предполагаемом нарушении, как того требует авторское право, и уже правообладатели должны были решать этот вопрос со мной, поскольку никаких полномочий на это у ответчиков не было.
Также суд исказил требования лицензии GNU GPL v2, заявив, что я не имел права предлагать программу за деньги, что прямо противоречит буквальному тексту лицензии GNU GPL v2. Лицензия не просто разрешает брать деньги за передачу ПО, более того, позиция Фонда Свободного ПО состоит в том, что авторы должны брать столько денег, сколько могут получить, потому что именно это позволяет им поддерживать разработку ПО. А вот после передачи ПО третьим лицам (т.е. всем остальным пользователям), последние могут делать с ПО все, что хотят (в том числе использовать, модифицировать, распространять бесплатно или за деньги).
Необходимо отметить, что и в процессе переноса, и даже во время досудебной переписки я за саму Программу денег не требовал, а лишь предлагал заключить лицензионное соглашение (в досудебной переписке), включающее часы поддержки на полную стоимость ежемесячного платежа. По итогам этой переписки ответчики по-прежнему объявляли Программу своей собственностью (на основании статьи 1295 ГК РФ), таким образом подтвердив нарушение моих прав, а затем (сразу после окончания переписки), как уже упоминалось выше, удалили знак охраны авторского права.
При этом распространение программы под GNU GPL v2 - это право, а не обязанность. Если получатель отказывается заплатить за передачу произведения или не хочет оплачивать техподдержку, то передающая сторона имеет полное права отказаться передавать это произведение. Ответчики затягивали подписание соглашения и обманом добились того, чтобы я перенес Программу в обмен на их обещание подписать соглашение, что лишний раз подчеркивает их недобросовестное поведение.
А теперь рассмотрим все сказанное подробнее.
2. Кто может заявлять права?
Необходимо учитывать, что позиция самого Фонда свободного ПО говорит именно о том, что только владельцы прав могут выступать их в защиту: In most countries only the copyright holders are legally empowered to act against violations (еще одна ссылка на FAQ), в связи с чем ни суд, ни ответчики не обладали никакими полномочиями по защите прав этих авторов по собственной инициативе, и уж тем более - они не имели никакого права обосновывать отказ в предоставлении защиты всех моих авторских прав выдуманными нарушениями прав других лиц (которых в качестве третьих лиц ответчики не заявляли).
Более того, с автором одной из двух библиотек была проведена переписка, сначала - ответчиками, где они ввели его в заблуждение и получили очень размытый ответ, а затем мною, где после объяснения ему деталей - он совершенно четко высказался, что не видит нарушения своих прав.
При этом позиция самого Фонда свободного ПО говорит именно о том, что только владельцы прав могут выступать их в защиту: Once you have collected the details, you should send a precise report to the copyright holders of the packages that are being wrongly distributed. The GNU licenses are copyright licenses; free licenses in general are based on copyright. In most countries only the copyright holders are legally empowered to act against violations.
Дополнительная информация по особенностям применения лицензии GNU GPL v2 приведена здесь: Особенности применения лицензирования GNU GPL v2 к eMM.
Российское (как и любое другое) законодательство полностью поддерживает эту идею.
(1) Согласно пункту 1 статьи 1229 ГК РФ только правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности.
(2) Аналогичное требование содержится и в пунктах 4-5 статьи 1286.1 ГК РФ, где прямо указано, что отказаться от открытого договора может только лицензиар, а правом требовать применения мер защиты исключительного права обладают только автор или иной правообладатель.
Когда мы подавали иск, его изначально оставили без движения с формулировкой "Подано лицом, не имеющим полномочий", потому что мои бывшие представители не приложили нотариально заверенную копию доверенности. При этом сам иск (физически) в канцелярию подавал лично я, хотя в документах и стояло имя представителя, и сомневаться в наличии у меня полномочий оснований не было.
(3) Только правообладатель, организации по управлению правами на коллективной основе и иные лица, установленные законом (очевидно, что отвечтики и суд такими лицами не являются), могут применять требования по защите интеллектуальных прав согласно пункту 2 статьи 1250 ГК РФ.
2. Предусмотренные настоящим Кодексом способы защиты интеллектуальных прав могут применяться по требованию правообладателей, организаций по управлению правами на коллективной основе, а также иных лиц в случаях, установленных законом.
(4) Наконец, само возбуждение гражданского дела в суде согласно пункту 1 статьи 4 ГПК РФ возможно только при обращении за защитой своих прав, свобод и законных интересов. Ответчики совершенно точно не подпадают под исключение, устанавливаемое пунктом 2 упомянутой статьи.
Наконец, по аналогии с моим судебным делом, суд должен был проверить код указанных библиотек на соблюдение ими лицензии GNU GPL v2, ведь они тоже могли включить в свой код какие-либо иные материалы (GPL совместима далеко не со всеми лицензиями, плюс авторы включенного туда кода могли вообще не использовать GPL, а полностью запретить использование своего кода). Я не утверждаю, что такие факты есть, но если по какой-то причине суд апелляционной инстанции вменил это в обязанность мне, незаконно применив статью 56 ГПК РФ (я, заявляя об авторстве, обязан был доказать только авторство именно в отношении своей программы для ЭВМ, и я это доказал), то, согласно принципу равноправия, подобное должно было быть проделано и в отношении авторов библиотек. Иначе - почему презумпция невиновности в их отношении соблюдается, а в моем - нет?
Вообще, принадлежность права защиты своего произведения правообладателю не вызывает сомнения ни в какой из юрисдикций. Например, если взять ответ Instagram на вопрос о возможности заявления нарушения прав третьих лиц, размещенный в их FAQ, посвященном авторскому праву:
Q: Can I report an infringement of someone else’s intellectual property on Instagram?
A: Only an intellectual property rights owner or their authorized representative may report a suspected infringement. If you believe content on Instagram infringes someone else’s copyright or trademark rights, you may want to let the rights owner know.
3. Причины "нарушения"
Но давайте все-таки разберем эту конкретную ситуацию, поскольку очень важно понимать, почему именно суд (и ответчики, заявляя об этом) были принципиально не правы в вопросе нарушения прав - ведь никакого нарушения прав авторов библиотек не было.
Напомню, что в качестве "нарушения" выделяются два основных момента (подробнее - Анализ причин отказа в иске в кассационной инстанции):
- В досудебной переписке я предложил установить лицензионный платеж за пользование Программой. Правда, лицензионный платеж касался функциональности (см. пункт 2 здесь eMM - это облачный сервис) и никоим образом не относился к самой Программе, использование которой предлагалась бесплатно (что прямо указывается мной в переписке 13 июня 2017 года - том 1, лист 207:
Я по-прежнему готов предоставить продукт Обществу бесплатно <...> при одновременном соблюдении условий, выдвинутых в исходном письме: <далее сокращенно> компенсация за незаконное использование, лицензионное соглашение, заключается договор на минимальное количество поддержки
), а в лицензионный платеж могли входить часы техподдержки. - Эксперт-экономист в судебной экспертизе, в условиях препятствования ответчиками проведению экспертизы, вынужденно - и только в рассуждениях - сравнивала программу с коробочной версией (поскольку ответчики заблокировали доступ к облачному экземпляру и ей пришлось обходиться только флеш-накопителем). В заключении экспертов так и написано:
Установить способ использования версии программы, загруженной с сервера ... не представляется возможным ввиду ограниченности действий эксперта областью иследования ..., т.к. во время проведения экспертизы ресурс ... не был доступен
(том 11, лист 11). К тому же, эксперту не ставился вопрос о природе Программы, а лишь о цене Программы, которая везде в материалах дела называлась "облачной", и эксперт, зная о наличии лицензий GNU GPL v2 в составе и учитывая все риски, указала в совершенно четком выражении(см. пункт 1 здесь eMM - это облачный сервис). Именно эта цена и легла в основу компенсации, предявленной в требованиях нарушений, связанных с исходным кодом (но не функциональностью).
Необходимо отметить, что ответчики, при подаче письменных объяснений на нашу кассационную жалобу, прямо исказили упомянутую фразу, процитировав финансовые условия, но выбросив открывающую список фразу про бесплатное предоставление Программы.
3.1. Лицензия GNU GPL v2
Привожу ссылку на текст оригинальной лицензии: https://www.gnu.org/licenses/old-licenses/gpl-2.0.en.html (частичный русский перевод этой страницы). Относительно качественный перевод был представлен ответчиками в материалы дела (том 16, лист 20), поэтому цитировать я буду именно перевод из дела, чтобы было понятно, на какой материал опирались ответчики и суд.
3.2. Платность продукта
Во-первых, лицензия GNU GPL v2 прямо во вводной части указывает, что Вы можете без ограничений распространять копии свободного распространяемого программного обеспечения (и при желании взимать плату за эту услугу)
. В разделе "Условия копирования, распространения и изменения программного обеспечения" прямо указано, что Вы можете взимать плату за физическую передачу копии и по своему усмотрению предоставлять гарантийные обязательства за вознаграждение
. Вполне очевидно, что лицензионный платеж, включающий в себя часы техподдержки - стопроцентно ложится под "гарантийные обязательства за вознаграждение".
Это также подтверждается ответом в официальном FAQ: https://www.gnu.org/licenses/gpl-faq.en.html#DoesTheGPLAllowMoney. Кроме того, официальный FAQ также прямо указывает на возможность продавать копии модифицированных программ: https://www.gnu.org/licenses/gpl-faq.en.html#GPLCommercially.
Суд апелляционной инстанции указал, что "... в том числе предусмотрена обязанность предоставить третьим лицам все распространяемые или публикуемые произведения, которые частично или полностью содержат программу или созданы на ее основе, бесплатно и на условиях настоящей лицензии. Вместе с тем, истец, использовав указанные выше программы при создании своей программы для ЭВМ, предлагает использование спорной программы на платной основе, что противоречит условиям стандартной общественной лицензии" (лист 8 апелляционного определения). Вполне очевидно, что вывод суда прямо противоречит обстоятельствам дела и приобщенным доказательствам, не опровергая их, а также условиям GNU GPL v2.
3.3. Применяемость лицензии
Во-вторых, область действия лицензии распространяется исключительно на копирование, распространение и изменение программного обеспечения и не применяется к другим операциям
.
3.3.1. Копирование и распространение
Программа является облачным сервисом и может работать только в единственном экземпляре, предоставляя свои ресурсы всем клиентам через единый интерфейс (подробнее: eLearning Metadata Manager).
При этом размещение Программы на серверах ответчиков не являлось ни копированием, ни распространением, ни изменением - я переносил Программу на сервера ответчиков для обеспечения им доступа к коду в срочных ситуациях, и условия этого размещения должны были быть оговорены в соглашении, о котором мы вели переговоры, и от подписания которого ответчики после получения кода уклонились и вообще заблокировали доступ к Программе. Вскоре они объявили Программу своей интеллектуальной собственностью без какого-либо вменяемого обоснования (подробнее - История возникновения eLearning Metadata Manager и спора вокруг него), а через полгода удалили мой знак охраны авторского права (что зафиксировано нотариально).
По сути, это было размещением кода Программы на хостинге, который должны были предоставить ответчики взамен за бесплатное пользование Программой, а их разрешение на изменение кода было аналогично аусторсной поддержке. Ведь в этом случае тоже формально происходит копирование кода на формально чужой сервер, однако по факту имеет место именно перенос на сервер, который разработчик имеет право использовать для размещения там своей программы. В нашем случае именно о таких договоренностях и шли переговоры, которые ответчики после развертывания работающего экземпляра сервиса прервали, а потом и вовсе объявили Программу своей интеллектуальной собственностью.
Можете себе представить ситуацию, когда хостинг-провайдер, обнаружив в домашней папке клиента код под лицензией GNU GPL v2, заявит на него права и начнет его распространять?
Хочу в очередной раз подчеркнуть: после переноса Программы на сервера ответчиков, ее функционирование на моем сервере прекратилось. Это был именно перенос с целью продолжения функционирования на сервере ответчиков оригинального кода (включающего экземпляр данных ответчиков - настройки и пользовательские данные), а не его самостоятельной копии, что подтверждается материалами дела и формулировками в переписке, а также всей технической составляющей.
Наконец, один из ответчиков прямо указал в своих письменных пояснениях:
Спорное веб-приложение самим Истцом также никогда не распространялось, информация о данном веб-приложении в сети "Интернет" отсутствует. Третьим лицам в принципе не известно о существовании спорного веб-приложения и об Истце как о правообладателе этого приложения. (том 16, лист 14)
Особенно цинично звучит заявление ответчиков о том, что третьим лицам не известно обо мне как о правообладателе - ведь именно ответчики и удалили знак охраны авторского права, чем грубейшим образом нарушили основы GNU GPL v2, даже если и допустить мысль о распространении (которого не было), что прямо следует из лицензии GNU GPL v2, а также подтверждается в официальном FAQ. Таким образом, никакие их оправдания по свободному использованию Программы наличием библиотек под GPL и выдуманным распространением, не избавляет их от нотариально заверенного факта незаконного использования Программы с удаленным ими знаком охраны авторского права.
При этом ранее ответчики сами заявляли про отсутствие события копирования/распространения, описывая аналогичное действие со своей стороны. Летом 2017-го года, сразу после досудебной переписки и одновременно с удалением знака охраны авторского права, они перенесли Программу с Windows-сервера в собственном датацентре, на котором Программу разворачивал я (эта информация не закрытая, всё можно проследить по истории IP-адресов, также в материалы дела были представлены подробные доказательства с датами, IP-адресами и их владельцами - том 2, лист 63, ответчиками не оспаривалось), на сервер Amazon Web Services на базе одной из версий Linux.
Кстати, это и было причиной привлечения Amazon в качестве ответчика, однако потом мы от требований к ним отказались, поскольку по ходу процесса Amazon предложил более эффективный способ удаления информации, в связи с чем претензии к ним ушли - и мы рекомендуем всем пользоваться DMCA для очень эффективного реагирования на нарушения прав, не прибегая к дорогому и длительному судебному процессу.
Таким образом, произошло не копирование содержания сервера в смысле создания двух одинаковых копий, а перенос содержания одного сервера на другой. Этот факт подтверждается и выводом по вопросу №15 в Заключении экспертов. (том 15, лист 260)
Практически аналогичную формулировку для аналогичной ситуации использовали и мы:
В данной ситуации Истец, фактически, изменил физическое расположение Программы, включающей экземпляр Ответчиков, которые и продолжили им пользоваться, но не осуществил распространение или передачу независимого программного кода. (том 18, лист 44)
Ответчики так и не представили никаких документов, подтверждающих юридическое право использования моей Программы, размещенной у них на серверах в рамках договоренностей о подписании соответствующего соглашения, от которого они после получения кода уклонились и заблокировали мне доступ к моему коду. Они прекрасно знали о причинах и условиях переноса и размещения Программы у них, поскольку все это очень детально обсуждалось в сентябре-октябре 2016-го года, поэтому их действия иначе как обманом назвать нельзя.
Необходимо повторно отметить, что хотя размещение eMM на серверах Veeam и не было копированием, распространением и изменением, в письме о досудебном урегулировании, на которое сослался суд, где Veeam было предложено выплатить компенсацию и оплачивать ежемесячный платеж, включающий часы поддержки, в нем не выдвигалось никаких ограничений в понимании GNU GPL v2.
Поэтому, даже если суд все-таки решил квалифицировать Программу как составное произведение, в нарушение закона взял на себя право требовать защиты от имени третьих лиц и запрещать мне использование результатов их деятельности, усмотрел распространение, там, где его не было, все равно в процессе передачи и предложении о досудебном урегулировании никакие положения лицензии GNU GPL v2 нарушены не были.
А вот ответчики, напротив, сначала присвоили себе Программу, недобросовестно ведя переговоры (прямо нарушая пункты 2-3 статьи 434.1 ГК РФ), а затем удалили мой знак охраны авторского права сразу после рассмотрения моей претензии, чем нарушили требования не только статьи 1300 ГК РФ, но и одного из ключевых требований лицензии GNU GPL v2, чем полностью лишили себя права использовать мою Программу.
Таким образом, совершенно очевидно, что никакие требования лицензии GNU GPL v2 не нарушены, а, следовательно, ограничения этой лицензии не применяются к Программе, и поэтому решение суда в этой части является совершенно необоснованным и незаконным.